Влада Волновская. Есть ли у нас «мы»?! Эссе на книгу Ирины Горюновой «У нас есть мы»
«У нас есть мы». Что ни говори, не в бровь, а в глаз. Если быть совсем точным, то удар под дых. Название книги – безусловная находка автора. Именно она, эта до боли банальная, ибо нами же самими обесцененная постоянным манипулированием фраза, заставила меня зашевелиться, «завозмущаться», «задискутировать». А в нашей литературной застоявшейся воде такое явление говорит о достойном вливании чего-то свежего. Чего же?
Как утопающий хватается за соломинку в минуту настигшей его опасности, так и мы, в круговороте до абсурда доведенного прагматизмом сегодняшнего дня, хватаемся за спасительное, на наш взгляд, это пресловутое «у нас есть мы» в тот самый момент, когда уже никто и ничто не могут нам помочь. И становится для двоих, этих самых «мы» не спасением, а ловушкой, ещё одной для них приманкой - для этих одиноких, нелюбимых и не любящих в силу своей любовной импотенции людей.
Почему это происходит? По разным причинам. Одна из них – это неумение и нежелание что-либо в принципе делать качественно и, главное, долго. В данном случае – любить. И, заметьте, одного партнёра. От первого совместного вдоха – до последнего. А это искусство. Так и не освоенное человечеством. Нынешний век просто подвёл над этим черту – умение не только любить, но и сохранять верность любимому канут в лету несданным экзаменом, анахронизмом или чем-нибудь в этом роде в самом ближайшем будущем. Всеми движет страх одиночества. Именно он толкает людей на всевозможные нравственные преступления, в первую очередь калечащие их собственные души. Поняв, что любовь – это что-то для нас неведомое, незнакомое, а значит – недосягаемое, мы бежим от страха в секс, неважно какой, неважно с кем. Мы пытаемся залатать обнаружившуюся чудовищную брешь в своей душе тем, в чём разбираемся ничуть не больше, чем в любви. И также беспомощны, также неполноценны, также незащищены и также нелепы. А понять это ещё более невыносимо. Как и вывод, который мы делаем к своим 40-45 годам: мы никому не нужны. Даже самим себе. Я нужен только одной ещё неизученной субстанции - своему одиночеству.
И это уже не грустно, если бы прозвучал этот вывод лет 20-30 назад. Сегодня это уже страшно. Потому что, как ни крути, факт остаётся фактом – мы никому не нужны с нашим распрекрасным внутренним миром и сногсшибательной внешностью. Что тело?! Попользуют неумело какое-то время и бросят. А что потом?! Нужны наши деньги, квартиры, машины, наше положение, связи. Всё, что угодно, но только не мы сами. И каким же будет следующий шаг в этой разворачивающейся со скоростью звука современной драме? А то, что, ища спасения от одиночества и страх получить ещё одну порцию «свинца» от очередного претендента на статус единственного или единственной, мы всё глубже будем погружаться в себя, свой внутренний мир, так никем и не оцененный, и всё дальше уходить от реальности, всё больше и больше теряя к ней интерес, пытаясь хотя бы внутри себя найти некое подобие гармонии, успокаивая себя ещё одной банальностью: «ну, у меня, в конце концов, есть я». Но наступит утро, когда ты посмотришь на себя в зеркало и честно скажешь, глядя себе в глаза, что это ещё одна ловушка, ещё один самообман. Потому что ты никогда себе не принадлежал, выполняя чью-то волю и живя по чьим-то чужим законам. И что долгая и, в общем, бессмысленная жизнь совершенно бездарно тобой проиграна. «В сухую», - как сказали бы спортсмены.
В чём же наша проблема? Одна из героинь выдвигает гипотезу, что наша проблема в том, что мы не можем принимать друг друга такими, какие мы есть. А Станислав Ежи Ленц, чью фразу Ирина Горюнова взяла эпиграфом к одной из глав, считает, что люди одиноки, потому что вместо мостов они строят стены.
И где же истина? - спросите вы. Где-то посередине.
Влада Волновская, 2010
| |||||||||||||||