О книге Евгения Степанова "Благодарная песня Джамбула"
Открывая новую книгу, каждый раз делаю это с опаской - боюсь разочарований. Не стала исключением и новая книга Евгения Степанова "Благодарная песня Джамбула". Но дальше начались чудеса. Эта книга имеет такую непередаваемую ауру, такой свет исходит от нее, что просто диву даешься. Видно, что писал ее настоящий мастер, и писал от души, не задумываясь о том, какое впечатление она произведет на читателя. Не зря на обложке заявлено - роман-дневник. Но это не роман, это что-то иное. Здесь яркие краски жизни, калейдоскоп городов и стран: Париж, Филадельфия, Швейцария, Нью-Йорк, Москва... Здесь попытки осознать, зачем ты пришел в этот мир и попытки выжить, пробиться к солнцу, как живой зеленый побег цветка. Здесь горечь и боль перемешаны с медитацией, приправленной соусом из терпкой любви и жгучим перцем невыносимости бытия.
Уже самое начало удивляет необычным прологом. "Шел палиндромический 1991 год. Год-знак, год-веха, год-оборотень, год-дог". Я не знаю больше ни одного художника слова, способного так метафорически выразить то, что чувствовали все, найти именно те слова, которые с поразительной точностью охарактеризовали бы ситуацию в стране.
Я убеждена, что искусство, и, в первую очередь, искусство слова стремится отразить жизнь, познать ее, превзойти, уловить тонкие невидимые глазу связи с реальностью и ирреальным, вычленить какие-то космические, психологические и иные закономерности и случайности жизни, какие-то тонкие грани бытия. Евгению Степанову это удается в полной мере. Простая и незатейливая вязь слов, обыденные события и факты, наблюдения приводят в итоге к простым, но таким сложным истинам. Не приукрашивая себя, не стараясь выставить себя в выгодном свете, Степанов просто и искренне делится своим внутренним миром, дарит какую-то прекрасную небесную звезду, найденную им по дороге жизни, то ли во Франции, то ли в Нью-Йорке, то ли в Москве, а быть может и в милом провинциальном Кубиково.
Воздействие произведения искусства на человека отличается от воздействия на человека каких-либо событий жизни своим эффектом. Произведение искусства дает эстетическое наслаждение, рождает катарсис, несет в себе знание и познание, тогда как жизнь влечет за собой деяние или неделание, устранение от принятия решения. Степанов делится с нами своим "деланием" или "неделанием", и эта откровенность вызывает уважение, доверие, что на самом деле для произведения практически всё. Ведь между автором и читателем должна существовать связь, и она проявляется множеством тонких струн, которые затрагивают разные стороны души, окликающейся на этот вызов. Кроме всего прочего, Степанов еще и великолепный лирик, необычный, ранимый, фантастически открытый:
глаза - объясняют что значит небесная тайна язык - застрелись Чиччолина! - танцует отчаянно танго а тело - упругое тело девчонки-креолки я помню тебя это было однажды в Нью-Йорке я помню тебя на диване в прихожей и ванной я помню что жизнь иногда очень схожа с нирваной мы заняты были мы делали по телефону заказы и нам приносили вино чау-фан ананасы мы заняты были мы делали кажется мудро пытаясь уснуть исключительно только под утро...
Искусство и жизнь переплетены в книге Степанова в единое целое, так же как и переплетены они в его жизни. Соотношение того и другого достаточно условно, потому что всё это - ажурная паутина, которая от малейшего дуновения ветра может исчезнуть. Еще Аристотель говорил о том, будучи перемещенными в сферу искусства, знакомые предметы и явления обнаруживают в себе новый смысл. Сравнивая историю - науку фактов и поэзию, Аристотель отмечал, что историк говорит о том, что было, в то время как поэт обладает возможностью говорить о том, что может случиться. "Поэзия философичнее и серьезнее истории: поэзия говорит о более общем, история - о единичном". То есть, осмысливая с помощью искусства какие-то реальные вещи, можно открывать их тайны и закономерности, чтобы в реальной жизни воспринимать их уже по-новому. Это как свойства волшебной палочки, с которой не умеешь, а только учишься обращаться - свойства волшебные, стихийные, но закономерности существуют, их можно узнавать и применять. Искусство и жизнь диалектически и мистически связаны между собой, и автор пишет этот дневник прежде всего для себя, чтобы явить миру и себе ту чудесную искру смысла, которой научила его жизнь, и которая возникла как росчерк волшебной палочки в этой книге.
Непрерывная потребность превзойти себя, сделать лучше, написать лучше, по-иному осмыслить те или иные события, характеры, поступки, для того, чтобы реализовать все грани своей личности, всё, что таится в зародыше, запрятано изначально в душе, генах, и, это видно, и в творчестве Евгения Степанова. Способность учиться, по-новому осмысливать жизнь, события, постоянно открывать что-то новое, не отрицать оголтело каких-то вещей, предварительно не изучив их, способность временно мимикрировать, менять взгляды и установки, способность колоссально много работать и изучать необходимый материал с разных сторон и многое другое - требуется художнику в его работе. Думаю, что для самого автора, эта книга, прежде всего, самоучитель жизни и с этой точки зрения - это абсолютно уникальный жанр: дневник-самоучитель. Это не роман, это сама жизнь.
Ирина Горюнова
| |||||||||||||||