Поэзия жизни
Соловьи не поют по нужде, Рассыпаются трелью в кустах Этот голос России везде - Этих милых застенчивых птах...
Маринка выбежала на улицу, согнулась чуть ли не пополам и, прижав руки к животу, громко захохотала, всхлипывая и причитая.
- Ой, Ирка, я не могу больше! Это ж надо, а! Сходили на поэтический вечер, прикоснуться к доброму, светлому и нетленному…
- Это было бы все очень смешно, когда бы не было так грустно, - улыбаясь, отвечала я, - ты подумай, они же государственные премии получают, медали…
- Ну и что, их все равно никто не печатает, пусть развлекаются, а на подобное мероприятие вряд ли заглянет кто-то из зарубежных критиков, так что честь России особо не пострадает.
- Дай закурить, мои кончились! – Маринка досадливо смяла пустую пачку «Vogue» и швырнула ее в урну.
На Большой Никитской стояла непривычная тишина, и лишь издалека, с Садового, доносился приглушенный шепот движущихся автомобилей.
Вечерело. Прохожих на улице практически не было, только неподалеку от нас на перекрестке стояла, покачиваясь и запрокинув голову вверх, немолодая бомжиха с изношенным лицом, закутанная в пестрые лоскутья одежды. Маринка тоже подняла голову и посмотрела на небо. Там в рваных прорехах облаков медленно проплывала огромная неестественно рыжая луна, похожая на бумажный китайский ночник, который без особых сложностей можно за гроши приобрести в любимой многими «Икее».
Бомжиха вздохнула, опустила голову, так что стали видны ее близко посаженные глаза в смешных и нелепых линзах очков, дужка которых была подвязана цветастой тряпочкой, и внезапно, увидев элегантного прохожего, закричала:
- Я не бомжа, не бомжа… Я приличная женщина, просто жизнь так сложилася!
Словно в ответ на ход ее мыслей, наступившую тишину нарушил звук колокола стоящей неподалеку церквушки. Он громко вторгался в существующий миропорядок, колотил в грудь тяжелым и гулким звоном и вносил сумятицу в тихий и безмолвный «поэтический» вечер. Один-два-три-четыре…десять… казалось, этим ударам не будет конца, и сырой, сочащийся влагой воздух еле заметно вибрировал.
Пламя зажигалки в Маринкиных руках подавалось из стороны в сторону, и она все никак не могла прикурить сигарету, боясь обжечь пальцы…
|