Чёрный воронок и другие прелести жизни
Я жутко боялась ехать куда-то одна. Чёрт меня дёрнул отправиться поступать в музыкальный институт в Уфу! Ну, не поступила в Гнесинку в этом году, поступлю в следующем и что? А теперь надо ехать, вернее, лететь на край земли и всё из-за моего бешеного темперамента и невероятного упрямства. И зачем я на такое решилась? Страшно-то как! Я уже давно нигде не бывала одна. И в общественном транспорте, и на машине рядом со мной всегда мой муж - Боян и руку подаст, и поддержит, как бы чего не случилось, а тут на тебе: перелёт Москва - Уфа и ещё неделю экзамены в институт. Хорошо хоть жить я буду в гостинице, а не в общежитии. Когда Боян пошёл работать в УпДК (Управление делами дипломатического корпуса при МИД СССР), я вообще забыла, что значит ходить пешком - ездили только на служебной "Волге". Мой муж - болгарин, устроился туда работать шофёром у одного из генералов и мог пользоваться в свободное время служебной машиной. Как хорошо! Никакой тебе давки в автобусе, боязни, что порвут с таким трудом приобретенные в "Березке" гипюровые колготки или наставят сумками и локтями синяков на теле. Выбравшийся из общественного транспорта пассажир, как правило, напоминает взлохмаченного общипанного кочета, только что выдержавшего бой с целой гвардией своих соперников и вид после этого у гражданина совсем не товарный. Человек быстро привыкает к хорошему и совершенно разучивается жить по-прежнему, по-советски. Почему? А потому что не хочется уже как все, хочется хорошо, по-настоящему. Не надо стоять километровые очереди за бананами и туалетной бумагой, не надо в овощном магазине выбирать сетку с наименее гнилой картошкой, вдыхая её сладковато-прелый запах, не надо беспокоиться достанется ли тебе, отстоявшей три часа на улице, на морозе, посиневший трупик умершего голодной смертью, пупырчатого цыпленка... Всего этого не надо.
Мне сказочно повезло. Боян постарался и через УпДК организовал мне гостиницу и машину, которая должна была меня встретить в аэропорту в Уфе и доставить на место, чтобы я не боялась одна с сумками в чужом незнакомом городе.
Долетела я без приключений. Спускаясь по трапу самолёта, ещё издали приметила чёрный воронок с решетками на окнах. "Упс! - подумала я, - а мы, оказывается, с преступником в одном салоне летели. Ещё повезло, что всё так мирно обошлось". У воронка стояли три колоритных милиционера в форме. Два суровых стража закона с обветренными лицами и одна дама-милиционер весьма внушительных габаритов, с очень строгим выражением лица и бровями домиком, сразу видно - главная. Они скользнули по мне невидящим взглядом и напряженно стали осматривать толпу новоприбывших пассажиров. Я прошла дальше. Багаж надо было ждать около часа, и всё это время я лениво ходила по залу, пила кофе, рассматривала газеты и журналы. Одета я была как все, очень просто. Никаких дорогих вещей у меня не было и в помине. Маечка да штанишки сорокового размера, обычная худенькая студентка, каких море, пацанка.
Подойдя, наконец, к багажному отделению, где на ленте крутился багаж прибывшего из Москвы рейса, я увидела в стороне ту же милицейскую троицу, у ног которой стояли две мои рыжие кожаные сумки. Таких сумок больше ни у кого не было, Боян покупал их в Болгарии, поэтому я сделала печальный вывод о том, что троица здесь по мою душу. К горлу подкатила дурнота, колени подогнулись. На ватных ногах я подошла к милиционерам.
- Гражданка Авиотова? - грохочущим басом спросила меня начальница.
- Да, это я. - тоненько пискнула я.
- Вас поручили встретить и проводить до гостиницы. - суровым тоном сообщила мне дама. - Пройдемте.
Они подхватили мои сумки, и повели меня к выходу, как под конвоем. Пассажиры, летевшие со мной в самолете, с ужасом смотрели в нашу сторону. "Так вот она, преступница", - наверное крутилось у них в мозгу. Вежливо проводив меня до воронка, они посадили меня вперёд, рядом с шофёром, а сами уселись сзади в зарешётчатый кузов, вместе с багажом. "Спасибо хоть на этом, - пронеслось у меня в голове, - я ещё никогда с таким "почётом" не ездила. Ну и дела. Вот так приключение. А у них-то просто дипломатических машин нету, хи-хи". Это моё "хи-хи" было несколько нервным, но кто бы на моём месте не перетрусил? Пытаясь спрятать испуг и дрожь, я храбро заговорила с шофёром, молоденьким мальчиком солдатом, но тот нервно косился назад и только невнятно мычал какие-то односложные междометия. "Да они же меня боятся, - осенило меня, - вдруг я иностранный шпион или наоборот какое-то высокопоставленное лицо. У них, может, и подобных случаев раньше не было, если они такую встречу организовали!" Я не стала больше мучить солдатика и всю дорогу молча смотрела в окно. Зато в гостинице мне предоставили номер люкс, а милиционеры даже донесли мои сумки на третий этаж - лифт не работал.
- Будете уезжать, позвоните, мы вас доставим обратно в аэропорт. - отчеканила командирским голосом милиционерша, и они вышли.
"Ух!" - подумала я и бросилась звонить мужу с известиями о благополучном прилёте и с "благодарностями" за организованную встречу.
Мне очень повезло, что в экзаменационной комиссии присутствовал молодой преподаватель, которому рекомендовали меня знакомые. Четыре дня перед экзаменами он занимался со мной, помогая "подтянуть" какие-то билеты, предупреждая о каверзных вопросах. Альберт Геннадьевич, так его звали, только что окончил институт и устроился там же преподавателем полифонии. Это был очень умный, скромный и интеллигентный человек, искренне стремящийся мне помочь в поступлении. Слава Богу, всё прошло нормально, и я без каких-либо эксцессов сдала все предметы. После объявления результатов, Альберт Геннадьевич зашел ко мне в гостиницу - поздравить. Я была очень благодарна ему за поддержку и своевременную помощь. Вдруг в дверь номера кто-то постучал. Оказалось, что это мои подружки пришли праздновать наше поступление. В общежитии было не так просторно и вольготно, как в моём номере люкс. Я посмотрела на преподавателя. Альберт Геннадьевич смутился, уши у него покраснели.
- Понимаете, Алёна, - сказал он, - я принимал у них экзамены и, хотя мы с вами не делаем ничего плохого, мне бы не хотелось, чтобы они меня у вас застали. Это несколько неприлично. Вы не находите?
- Хорошо, Альберт Геннадьевич, посидите тогда на балконе, а я постараюсь их побыстрее выпроводить отсюда. - Закрыв балконную дверь, я задернула тяжёлые жаккардовые занавески.
Весёлая гудящая толпа девчонок заполонила мой номер. Бутерброды, шампанское, вино, фрукты - вскладчину - что ещё надо счастливому студенту? Сознание того, что ты перешагнул Рубикон, взял очередную высоту иногда пьянит почище, чем какая-то бутыль вина или шампанского. Народ уходить категорически не хотел.
- Ну, ты чего, Алёна?
- Не обижай нас, что ты как не родная?
- Поступили же!
- Кайф!
- Давай, за нас, за наше студенческое братство!
- Алёна, не выделывайся, расселась тут в люксе, и знаться с нами не хочет.
В общем, выпроводила я их только через три с половиной часа. Закрыв за последним из посетителей дверь, я с опаской выглянула на балкон.
- Альберт Геннадьевич, как вы тут?
- Да, вот, сижу, - ответил потухшим голосом тот. - А я видел, как мою машину угоняли. Подошел какой-то бугай, сел за руль и уехал. А я сижу. Что я мог? Пойду сейчас в милицию, напишу заявление. - Он с трудом размял затёкшие от неудобной позы ноги и, кряхтя, отправился к выходу.
- Поздравляю вас, Алёна, с поступлением в наш институт. - скорбно глядя на меня повлажневшими грустными глазами, сказал он на прощанье.
- Вы позвоните мне, как там, в общем, с машиной. - пряча глаза, виновато попросила я.
- Конечно. - кивнул преподаватель и закрыл за собой дверь.
Через несколько часов он позвонил мне в номер и уже повеселевшим голосом сказал, что машина нашлась. Выяснилось, что она стояла в неположенном месте перед гостиницей и милиция отогнала её на стоянку. Только и всего. Я очень обрадовалась, потому что страшно переживала из-за этой нелепой ситуации, а оказалось, как ни крути, - наша милиция нас бережет, в какой бы форме это ни выражалось. Только в аэропорт я предпочла ехать своим ходом, а не на воронке. Чёрт с ними, с колготками.
| |||||||||||||||